На сервере  
Экстремальный портал VVV.RU
с 29.03.2002
Рейтинг@Mail.ru
с 10.01.2002
 

© журнал «Родина-Ru» №3(73)-2018
© В.И.Шахнович

АНОФ-1
или рассказ о том, почему важно ходить с учителем на экскурсии


На второй день пребывания в Кировске Попов повёл нас на экскурсию. Сказал, что будет интересно, и что это нельзя пропустить. Впрочем, никто и не сопротивлялся. Группа уже неделю только и делала, что ездила по городам, и посещала всякие экскурсии.

Мы направились уже знакомым путём назад: через кировское «метро», к вокзалу. Оказалось, что совсем рядом там был вход на главный промышленный объект города – Апатито-нефелиновую фабрику №1 (АНОФ-1). Пройдя через проходную, наша команда немного потолкалась на одной из площадок между корпусами, пока руководитель куда-то ходил. Вернулся он с женщиной-экскурсоводом, которая повела нас в музей АНОФ-1, находившийся тут же, на территории фабрики.

Музей представлял собой небольшое помещение из 4–5 комнат, сплошь заставленных старинными массивными деревянными шкафами со стеклянными дверцами, и не менее основательно сделанными столами и наклонными витринами между ними. Вся эта старина была переполнена книгами, картами и схемами, древними (как мне тогда казалось) фотографиями и, самое интересное – коллекциями камней. Ой, прошу прощения – конечно же не камней, а великолепными образцами горных пород и минералов, как из гор Кольского полуострова, так и со всего мира, включая рудники Южной Африки (почему-то запомнилась именно Южная Африка). Экскурсовод рассказывала нам о том, что АНОФ-1 – это ударная комсомольская стройка первой пятилетки, что первую руду она дала ещё в 1929 году, и так далее. Мы слушали, но не очень внимательно. За нашими спинами стоял, иногда переходя от одного школьника к другому, Игорь Фёдорович. Иногда он почти шёпотом комментировал слова экскурсовода. Точнее, он «перечёркивал» то, что экскурсовод говорила неправильно. Именно тогда я услышал, что «первыми комсомольцами» были обычные «зеки» (заключённые), которых привозили сюда тысячами, если не десятками тысяч.

Кроме этого, когда нам показывали какие-то фотографии гор, ПИФ уверенно называл их по имени (названию), как будто это были его очень старые и добрые друзья, которых он знал уже тысячу лет. Названия эти мы слышали ещё в Москве, при подготовке к походу. Звучали они необычно, таинственно и были сложны для произношения и запоминания. Однако, Попов почти при каждом произнесении этих названий, добавлял их перевод на русский язык, и очень скоро стало понятно, что в них есть система! А там, где есть система, всё очень быстро можно запомнить. Надо лишь понять саму систему. Через несколько лет после описываемых событий автор этих строк соберёт в одном месте все названия саамских топонимов, которые Игорь Фёдорович коллекционировал в своих походах, добавит к ним топонимы, найденные другими авторами, и напишет небольшую статью о топонимике Кольского полуострова. Статья эта станет, в некотором роде, классической, и будет многократно цитирована и даже перепечатана под чужими именами («украдена») в многочисленных краеведческих заданиях участников Первенств по туризму г.Москвы, и на многих сайтах в интернете. Лишь через 25–30 лет стали находиться авторы, которые не просто перепечатывали с ошибками эту статью, но добавляли в неё результаты своих собственных поисков.

Однако, вернёмся в музей АНОФ-1, экскурсия по которому подошла к завершению. После музея нас повели в цеха фабрики и показали её полный производственный цикл. Вот грузовики вываливают в приёмники привезенную из карьера горную породу. Это апатит с некоторой примесью нефелина, оба – в виде крупных кусков камня, полученных в результате взрывных работ в карьере. Камни из приёмника попадают в дробилку. Это такая большая «мясорубка», в которой крутятся гигантские – просто огромных размеров чугунные шары, каждый диаметром около метра. Может быть, я что-то и забыл, но ощущение мощности этих машин осталось на всю жизнь. Порода этими «чугуняками» измельчается практически в пыль, после чего направляется на длинных ленточных транспортёрах во флотационные машины. Флотация – это промывка породы, её вспенивание и разделение на тяжёлую и лёгкую фракции. Лёгкая – это апатит. Его как пенку с молока снимают с поверхности ёмкости, и направляют на осушку. А там уже и до погрузки в вагоны недалеко. Апатитовый концентрат везут на фабрики в другие города, где из него делают фосфорные удобрения для сельского хозяйства. «Апатит – камень плодородия» – так о нём говорил ещё академик Ферсман, открывший, изучивший эти месторождения, а после – курировавший организацию здесь крупного горнодобывающего и перерабатывающего промышленного комплекса.

Нефелин – это руда на алюминий. Она беднее, чем бокситы, поэтому экономически не выгодно добывать из неё серебристый металл. Нефелиновый концентрат (порошок) в виде его взвеси в воде (пульпы) по трубам гонят в специальные нефелиновые хранилища, где руда медленно оседает на дно, формируя готовый запас для будущих поколений – когда более богатые алюминием запасы руды на планете иссякнут. Впрочем, когда нам рассказали, что в качестве хранилищ используются заливы озера Имандра, мы расстроились, поскольку уже успели проехать по его берегам на поезде, и видели красоту местной природы. Но слово «экология» что тогда, в 1979 году, что сейчас – было не в чести у тех, кто планирует и организует отечественную промышленность. Так что осадок остался не только в виде нефелина на дне Имандры, но и в душе многих школьников, услышавших эти подробности. Кстати, рассказ про АНОФ-1 приведён здесь примерно в том же виде, в каком его запомнил московский девятиклассник, будущий автор этих срок. Так что прошу не судить строго: сегодня я знаю про эту отрасль отечественной промышленности намного больше. Да и экологическим образованием школьников занимался много лет.

Апофеозом экскурсии на АНОФ-1 стало наше посещение... местной столовой! Там было чисто и довольно уютно. Вкусно пахло, и Игорь Фёдорович позволил нам самим выбрать, что каждый будет есть. Мы похватали подносы, и наставили туда (кроме супа и каши) ещё всякие выпечки-булочки и компоты-кисели, от которых отвыкли за несколько дней экскурсионно-поездной жизни в городах севера.

Попов стоял неподалеку, и тихим ласковым голосом напоминал нам, что «не надо жадничать; оценивайте свои силы; если не уверены, что всё это съедите – не будет ли нам стыдно выбрасывать недоеденный обед в помойку». Мальчишкам-подросткам стыдно, конечно, не было. Поесть – это мы всегда любили. Так что проблемы в этом мы не видели. А Игорь Фёдорович безропотно стоял у кассы и терпеливо ждал, когда тётенька-кассир прокрутит ручку ещё механического (!) кассового аппарата, пробивая нам чек на всю группу. Чек получился метра два длиной, мы потом даже специально измеряли его линейкой. Игорь Фёдорович заплатил за обед группы, свернул двухметровую ленту «для финансовой отчётности» и спрятал в недрах ярко оранжевого накладного кармана своей новой белой анараки из парашютного капрона. «Анарака» – вместо правильного французского «анорак» – именно так мы тогда произносили это слово, несмотря на неплохое для своего возраста знание французского языка.

Игорь Фёдорович, как потом оказалось, хорошо знал, что обычный общепит в таких маленьких провинциальных городах качеством услуг и продукции не славился. Совсем другое дело – флагман отечественной промышленности, который именно в конце 1970-х завоёвывал всевозможные переходящие знамёна и награждался государственными орденами «имени» и «памяти». Тут всё было по высшему разряду. Кроме одного: попасть в такую столовую просто из города – было никак невозможно. Ну, даже если очень-очень попросить. Проходная, высокие заборы, колючая проволока, строгая охрана, пропуска и режим государственной важности – всё это было непреодолимым препятствием для обычных горожан.

Но Игорь Фёдорович знал простой секрет: то же самое государство, которое прятало от своих граждан многие тайны, имело интерес в привлечении молодёжи к рабочим профессиям. Все ведь хотели быть космонавтами, лётчиками, дипломатами и журналистами. А также много ещё кем – только не станочниками и машинистами. Об этом я уже рассказывал в предыдущих главах. Поэтому, когда учитель из (самой!) Москвы приходил в приёмную к главному инженеру крупного завода и говорил, что хочет показать, как интересно работать именно на вашем, «Иван Иваныч» заводе (фабрике, стройке, ледоколе, и так далее) – «Иван Иваныч» таял на глазах, и открывал перед школьниками все двери. И давал самых лучших специалистов, чтобы показать детям всё лучшее, что есть на его производстве. И приглашал этих детей после школы приезжать поработать именно тут. У нас же тут такие условия... такая зарплата... северные платят... жильё дают... все условия... одна столовая чего стоит... Вот, кстати, про столовую я вам уже и рассказал.

А о чём думал наш Игорь Фёдорович, ведя своих учеников на такую фабрику, мы можем только догадываться. Возможно, он хотел просто качественно и без проблем накормить группу. А, может быть, он мечтал о том, чтобы его ученики гордились своей Родиной, и знали, кто, где и как создаёт её могущество. Решайте сами. В общем, это было главное (но не единственное важное) событие этого дня нашей жизни в Кировске. И запомнилось оно, как можно заметить, крепко и надолго. И когда через 17 лет я вернулся в Кировск уже со своей группой туристов-школьников, я повторил примерно такой же «маршрут» по городу, какой сделал для меня мой Учитель.

Фото 11. Музей АНОФ-1. Фото Н.А.Васюнина (ок.1998 г.)

2018 г.

Об авторе: ШАХНОВИЧ Вадим Игоревич, воспитанник детского туристского клуба «Горизонт» (руководитель – И.Ф.Попов), учитель физики, астрономии, информатики, IT-аналитик, фотограф, историк-любитель, путешественник, кандидат в мастера спорта по спортивному туризму, инструктор туризма.
г. Москва


Предыдущая статья  |  Содержание РР-3(73)-2018  |  Следующая статья
 
 

 

  Куча-мала 

  Новенькое 

  Фотоальбомы 

  Туризм 

  Информатика 

  Барковы 

  ПИФ 

  Школа N 2 

  Сказки 

  FAQ 

  О Груше 

 

 

(с) В.Шахнович. Повторная публикация оригинальных материалов сайта grusha.ru в других средствах массовой информации (в том числе - в интернет) запрещена с 01.10.2018    

Последнее обновление:
30.12.2018, 18:05